Спасибо всем за ваше искреннее боление и поддержку.
Результат вы знаете.
Все что случилось в процессе Хегевальда со мной и собакой я постараюсь описать и объяснить, но самый главный вывод однозначен – владелец недостаточно уделил внимания собаке при ее подготовке. Это не зависит от природных склонностей собаки. Если Каспер не обладает врожденной склонностью к апортировке ( а я об этом знал с самого начала его жизни со мной) тогда задача владельца уделять этому элементу гораздо больше времени и доводить до автоматизма.
Такой исход принес гораздо больше пользы мне, чем случайное благоприятное стечение обстоятельств, при котором Каспер смог бы доработать всю программу. Конечно, я расстроился, но это очередное напоминание, что надеяться «на шару» проскочить, не должно быть нашим методом.
О работе в поле
Комиссия работала с четырьмя участниками с 8 утра до 16. На оценку работы одной собаки ушло примерно по два часа.
Первым оценивался поиск собаки в поле, где заведомо нет дичи. Собака отпускалась в поиск и судьи оценивали как скорость передвижения собаки, ширину поиска, так и способность ее самостоятельно правильно ориентироваться и использовать направление ветра, а также желание и стремление собаки обнаружить дичь. Проверка реакции собаки на выстрелы проверяется не настойке, а во время поиска. Производится два выстрела с коротким интервалом.
В нашей группе были:
Afra v. Oberfaizer Seenlan вл. Anita Zeitler (№ 81 по жеребьевке) 52 в итоговом листе по оценке рабочих качеств.
Katja v. Kreuzbach вл. Dr. Norbert Schulze Thier (83) 102.
Wenke v. Schinkelberg вл. Felix Tometten (82) 120
На мой взгляд Каспер был лучшим среди этих собак по поиску. У Аниты собака тоже неплохо отработала. У Кати, как потом рассказал мне Норберт (кстати ветеринар), была сломана лошадью передняя правая лапа, ходила вяло и не далеко. Перед самым окончанием работы в поле была еще одна проверка работы в поиске в поле с большими зарослями турнепса, где ходить было очень нелегко собакам. Там Каспировский бегал очень не плохо.
Следующим проверялась стойка. Я не видел самой стойки, но судья поднимал руку и отследил стойку по фазану, которого моя собака видела всего второй раз в жизни. Все это происходило в большом поле с рапсом. Вылетел большой и толстый фазан. Поскольку стойка отсматривалась в полях с рапсом работы других собак я не видел.
Работа по следу зайца заняла по времени наибольшее количество. Каждой собаке предоставлялось несколько попыток, для выявления способности отрабатывать след, желания обнаружить потерянный след. Сами понимаете, что у нас такой возможности познакомить собаку с таким зверьком очень мало, то и увидеть зайца Каспер смог только непосредственно при прохождении этого теста.
Первый след, на который его пустили, он практически бросил почти сразу.
Но когда из под моей ноги выскочил здоровый заяц, он возбудился донельзя и понял, что это такое за запах. Зайца, который в дальнейшем выскочил метрах в 30 от нас, он успел увидеть, и когда его подвели к следу он просто ломанулся туда куда он убежал не используя свой нос. Пробежав метров 40, включил свою ноздрю и в течение минут семи пытался отработать этот след. Заяц перескочил канаву с водой, там собака запуталась, но упорно носилась около нее. Судьи спрашивали меня, хочу ли я иметь возможность улучшить оценку, но я посчитал это излишним и к общему удовлетворению следовая работа закончилась. Афра отследила зайца дальше всех. Катя, при напуске на след зайца, столкнула другого и понеслась с голосом по зрячему, и успешно работала потом по следу.
Волок птицы и кролика потрепал мне нервы изрядно. Как потом мне рассказали, что после того как был проделан волок утки, в поле поднялся заяц и пересек след волока. Каспер пошел за птицей взял ее и когда нес перебирал слегка, не дойдя до меня метра 3, 4 учуял след кролика и бросил утку.
До Хегевальда с 22 сентября Каспер все время находился либо привязанным к дереву на ОСИ во Владимире, перелет на самолете в клетке, либо небольшие прогулки на поводке около гостиницы и сидение в комнате, нахождение в клетке в машине Т.Е. до начала работы на Хегевальде почти десять дней у собаки не было возможности выплеснуть свою энергию. Поэтому я его понимаю. Я понимаю его желание подольше находиться в поиске. Кругом огромное количество соблазнов в виде запахов, зайцев, фазанов, косуль, новой обстановки, домашние животные (коровы, лошади, овцы) коих он никогда до этого не видел. У любого снесет башню. Тем не менее, мои команды «ко мне», «лежать» и другие он выполнял хорошо.
Я думал, что волок кролика будет последней его работой на Хегевальде. Волок кролика был достаточно длинным. Пошел пес уверенно, надежно, но когда в конце проскочил его, то увидел столбик, остановился, сказал как интересно, затем увидел судью, сбегал к нему (кто такой?), а тут еще и вышка охотничья – совсем интересно. Оценив обстановку побежал без кролика ко мне (как говорят писец подкрался незаметно), я уже отдал команду «ко мне», но не доходя до меня он вернулся на след и притащил этого проклятого грызуна, сел и отдал как положено.
На водеПосле экстерьерного осмотра о котором отдельно позднее, во второй половине дня наше выступление было предпоследним, ждали почти три часа. Первая подача была такой – собака взяла утку и увидев плавающее бревно проплыла вокруг него, затем направилась к другому берегу, я не выдержал и свистнул, он повернулся и поплыл ко мне, но только выйдя на берег, выплюнул утку.
Судьи предупредили меня, что команд не должно быть никаких, кроме указания направления поиска.
Вторая подача птицы, падения которой собака не видела. Каспар поплыл на другой берег, вылез на него, через три секунды вернулся в воду и начал обыскивать вдоль берега, причуяв утку нашел ее доплыл до ближайшего берега, что он там делал с уткой я не знаю, наверно не хотел идти ко мне поскольку, знал, что попадет на поводок. На этом – финиш.
Мой сердечный друг «отомстил» мне, за все издевательства над свободой передвижения.
Продолжение следует.